Ты сидишь и смеешься с друзьями, и вдруг понимаешь - это не ты смеешься, это за тебя кто-то смеется. И ты хочешь в туалет, но не идешь, потому что понимаешь - просто кто-то другой за тебя хочет в туалет. А потом идешь, потому что понимаешь, что за тебя иначе ещё кто-то описается. Ты думаешь, что ты накурился, а на самом деле кто-то другой за тебя накурился. Кого-то другого за тебя прёт. Ну в этом есть свои плюсы. Особенно когда много людей сразу накурятся за тебя и тебя прёт сразу как толпу народа. Но это кто-то другой за тебя занимается сексом. Кто-то другой за тебя любит. И кто-то другой за тебя любим. Кто-то другой за тебя радуется, удивляется, расстраивается.. Только когда ты высаживаешься на измену - ты близок к тому, чтобы открыть глаза и самому хоть что-то сделать или почувствовать. Но не открываешь.
Потому что уже лет двадцать ты лежишь в одной и той же позе на больничной койке, пускаешь слюни и питаешься из капельницы. А кто-то другой пишет за тебя в дневник.
Имею желание в скором времени посетить Чеблядинск. Приехать днём, уехать следующим вечером. Нужна вписка и желающие меня немного повыгуливать по городу.
Мне противен алкоголь. Я напилась последний раз вот в прошлую пятницу. Мне противно.
Я ненавижу это состояние расплывающегося мира. Ненавижу эти истерики, что со мной происходят. Ненавижу, что у меня вместо руки - кровавое мясо, как следствие пьяного отсутствия контроля.
Ненавижу, что когда он напьется, я могу при нем вырезать тварей на своих запястьях, а он будет лежать и моргать - и ничего не сделает. Хуже - ничего не вспомнит.
Меня блевать тянет от того, что он меня предупреждает - в пятницу я нахуярюсь. Ну было бы с кем, ебать! Если бы ты пил со своими друзьями - ладно, я это еще могу понять. Но зачем тебе эти работяги?! Коллеги.. У них ни мозгов, ни фантазий, ни мечты..
А самое гадкое то, что я ведь сделаю что-нибудь назло: обожрусь циклодолом или накурюсь до потери пульса (до обморока, huh?). И не получу от этого никакого кайфа - от "назло" кайфа не бывает.
"Ну я же тебя заранее предупреждаю.."
А ничего, что в пятницу я сдаю на права? Ничего, то это будет либо большой праздник, либо большое разочарование для меня? Ничего, что тебя как всегда не будет рядом, когда мне это будет нужно?
Заранее предупреждаю... Мне, значит, заранее предупредить, что я хочу обдолбаться и потом обдолбаться - нельзя. Нет, это у нас будет обида смертельная, Сона будет опять бессердечной и бесчувственной тварью.
Отношения - самое большое зло из всех, какие могли со мной приключиться.
Последний день Арт-Платформы - рок-фестиваля, который всегда значил для меня много алкоголя, наркотиков и беспорядочных половых связей. А я? Я проводила субботнюю уборку с любимым. Этот ужасный человек мою замечательную распиздяйскую квартиру превращает в нормальное жилище: починил микроволновку и чайник, которые не работали уже почти год. Провел свет на кухню (а как же психоделическая лампочка на проводе?!) и даже музыкальный центр починил. А сейчас, когда всё убрано и можно было обдолбаться - воскресенье же - он приедет и мы будем листать журналы по интерьеру и планировать ремонт квартиры. Как это мило!
Едем вчера с платформы (внутри, конечно, не были - хуле там делать? одни миталисты наприезжали.. будто бы нам своих мало) в трамвае короче сидим втроем - я, мой любимый и чеботарев. Везем инструменты, потому что скучно было на улице и я привезла маракас, гитару, дарбуку и губную гармошку (заодно и на пиво насобирали с ними). Так вот, короче, едем. Одеты вполне цивильно все, но нам же скучно и мы, значит, играем себе. Ну гитару я расчехлять не стала - дула в гармошку. И остановки за две до дома заходят человек там 5-6 чмошников каких-то с двумя гитарами и начинают возбУжденно трещать что-то типа - Вот с кем аскать-то надо! и всё в этом духе.
Мне глубоко похуй на них. Я в своем родном городе стритовать не собираюсь - это гонево. Но беседу же поддержать надо, поэтому я пренебрежительно бросаю "музыка не для коммерции". Страшный бабец с гитарой продолжает трещать - а что, мы так и зарабатываем.
Смотрю на неё и думаю - да-а, ты-то зарабатываешь с таким ебалом и таким мерзким голосочком. Но вежливо улыбаюсь и киваю - хули, мы культурные люди все.
Дальше один из них - с платформы едете? Мы киваем. Он - и чо там как? Вяло пересказываем события у крыльца. Опять встревает страшный бабец. Она то ли на меня запала, то ли заценила раста-беретку мою и набивалась на пакурить с нами: Ой, а я была где-то месяц назад на сейшене и офигела - там столько пионеров! (далее следует имбецильное хихиканье). На вид бабцу лет эдак 18. Если сделать скидку на страшное ебло, покрытое ровным слоем прыщей - может и 16. Киваю. Смотрю на неё так, как надо смотреть на олдовых тёть.
Очень хотелось сказать гадость, чтоб она потом две недели не спала, мучимая вопросами суицида. Но была наша остановка и мы поспешили ретироваться, бросив им на растерзание чеботарева. До сих пор потряхивает, когда вспоминаю её ебанутую курточку и косичку "колоском". Ненавижу клюх.
Отчего-то хочется одеть кеды, старую футболку и нахуяриться в говно.
Если я всё правильно сделаю - найду машину и пару рейсов на левый берег - монополия на правом мне обеспечена. Только страшновато в таком масштабе мутиться.
Он спрашивает меня - почему ты не завяжешь шнурок?
Мы идем по лужам, и грязный, мокрый шнурок вихляет вслед за моей ногой.
Понимаешь - отвечаю я, - в данный момент я имею всё, что мне нужно для счастья - тебя рядом, Джа во мне и сухие ноги. То есть в моей душе присутствует внутренняя гармония. Если сейчас я дотронусь пальцами до холодного, грязного и мокрого шнурка - я её утрачу. Если я на него наступлю и упаду, я, конечно, её тоже потеряю. Но упаду я или нет - ещё вопрос, то есть можно идти и отсрачивать нарушение гармонии. Или повестись на какую-то смешную угрозу расквасить нос и добровольно гармонии лишится.
Маленький, я и не знал, что ты так глубоко мыслишь - смеётся он.
Иначе говоря - поясняю я - мне так влом, что похуй даже если я упаду.