далай лама
Едем вчера с платформы (внутри, конечно, не были - хуле там делать? одни миталисты наприезжали.. будто бы нам своих мало) в трамвае короче сидим втроем - я, мой любимый и чеботарев. Везем инструменты, потому что скучно было на улице и я привезла маракас, гитару, дарбуку и губную гармошку (заодно и на пиво насобирали с ними). Так вот, короче, едем. Одеты вполне цивильно все, но нам же скучно и мы, значит, играем себе. Ну гитару я расчехлять не стала - дула в гармошку. И остановки за две до дома заходят человек там 5-6 чмошников каких-то с двумя гитарами и начинают возбУжденно трещать что-то типа - Вот с кем аскать-то надо! и всё в этом духе.
Мне глубоко похуй на них. Я в своем родном городе стритовать не собираюсь - это гонево. Но беседу же поддержать надо, поэтому я пренебрежительно бросаю "музыка не для коммерции". Страшный бабец с гитарой продолжает трещать - а что, мы так и зарабатываем.
Смотрю на неё и думаю - да-а, ты-то зарабатываешь с таким ебалом и таким мерзким голосочком. Но вежливо улыбаюсь и киваю - хули, мы культурные люди все.
Дальше один из них - с платформы едете? Мы киваем. Он - и чо там как? Вяло пересказываем события у крыльца. Опять встревает страшный бабец. Она то ли на меня запала, то ли заценила раста-беретку мою и набивалась на пакурить с нами: Ой, а я была где-то месяц назад на сейшене и офигела - там столько пионеров! (далее следует имбецильное хихиканье). На вид бабцу лет эдак 18. Если сделать скидку на страшное ебло, покрытое ровным слоем прыщей - может и 16. Киваю. Смотрю на неё так, как надо смотреть на олдовых тёть.
Очень хотелось сказать гадость, чтоб она потом две недели не спала, мучимая вопросами суицида. Но была наша остановка и мы поспешили ретироваться, бросив им на растерзание чеботарева. До сих пор потряхивает, когда вспоминаю её ебанутую курточку и косичку "колоском". Ненавижу клюх.
Отчего-то хочется одеть кеды, старую футболку и нахуяриться в говно.
Но надо держать себя в рамках, да.
Мне глубоко похуй на них. Я в своем родном городе стритовать не собираюсь - это гонево. Но беседу же поддержать надо, поэтому я пренебрежительно бросаю "музыка не для коммерции". Страшный бабец с гитарой продолжает трещать - а что, мы так и зарабатываем.
Смотрю на неё и думаю - да-а, ты-то зарабатываешь с таким ебалом и таким мерзким голосочком. Но вежливо улыбаюсь и киваю - хули, мы культурные люди все.
Дальше один из них - с платформы едете? Мы киваем. Он - и чо там как? Вяло пересказываем события у крыльца. Опять встревает страшный бабец. Она то ли на меня запала, то ли заценила раста-беретку мою и набивалась на пакурить с нами: Ой, а я была где-то месяц назад на сейшене и офигела - там столько пионеров! (далее следует имбецильное хихиканье). На вид бабцу лет эдак 18. Если сделать скидку на страшное ебло, покрытое ровным слоем прыщей - может и 16. Киваю. Смотрю на неё так, как надо смотреть на олдовых тёть.
Очень хотелось сказать гадость, чтоб она потом две недели не спала, мучимая вопросами суицида. Но была наша остановка и мы поспешили ретироваться, бросив им на растерзание чеботарева. До сих пор потряхивает, когда вспоминаю её ебанутую курточку и косичку "колоском". Ненавижу клюх.
Отчего-то хочется одеть кеды, старую футболку и нахуяриться в говно.
Но надо держать себя в рамках, да.
-
-
21.04.2005 в 11:56не ожидал, Сонь)
-
-
21.04.2005 в 22:46