[music | Крематорий - Мусорный ветер]
В сером свете зарождающегося утра неспешно курило существо.
Впрочем, глазаа, изредка поблескивающие такой же серостью из-под челки, все еще хранили признаки пола и воспоминаний. Но это пройдет к концу сей бредовой записки.
Существо не было счастливо или несчастливо, но оно опреленно было. Оно стряхивало пепел, нервно всхрапывало, будто ма-а-аленькая лошадка, и куталось в куртку со слишком длинными рукавами.
К ноге существа сиротливо жалась зачехленная гитара, постанывая от пронзительного ветра, и, зажатая в руке, вторила гитаре жидкость, плескавшаяся в наполовину пустой бутылке. Голосок у жидкости был паршивый.. Алкогольный. Впрочем, он не смущал гитару - она редко пела без этого голоса.
Существо докурило и, вздохнув, сделало пару внушительных глотков. Судорожно хватанув ртом воздух, оно кашлянуло невнятное "Не пришли.."
Гитара замолчала, забыв про ветер и сочувственно дотронулась колком до бедра.
"А-а.." - раздраженно-мрачно отозвалось существо, голосом отмахнувшись от преданного инструмента. Радужки глаз существа медленно расплылись, заполнив глаза до век.. Ветер неосторожно заглянул в эту беспросветную серость и его ударило током воспоминаний существа.
- Было ли какое-нибудь желание, которое вы не решились исполнить? - свет камеры в глаза, микрофон под носом.
- Ну.. ребенка родить например, - светлый рыженький голос спривкусом жеманности. Но микрофон настойчиво суют ей, тогда еще блондинке.
- Нет, - еле выбросили в умат обдолбанные губы.
- Ты.. не решилась бы и поцеловать кого-нибудь, - робко заметила рыженькая басистка.
- А я и не хотела. - точка в разговоре.
Радужки перестали баловать существо воспоминаниями и оно устало брякнулось на бордюр, печально булькнув своей мерзкой жидкостью еще раз. "Не пришли," - уже со злобой бросил охрипший голос. Гитара прилегла на колени и тихо, беззвучно пропела "Подожди еще.."
Конечно. Ждать существо умело. От нечего делать (и из экономии сигарет) оно достало зеленую книжецу в твердой обложке и стало намечать какой-то маршрут. Вместо красных и черных линий, означающих автомобильные дороги, существо упорно видело асфальт, остающийся позади, и еще больше асфальта, убегающего вдаль. Всхлипнув, оно сделало глоток, и радужки вновь с садисткой жалостью растеклись, открывая путь воспоминаниям. Ветер на этот раз держался от них в стороне.
- Верни сейчас же свою задницу на место, - требовательно и даже властно.
- Да пошел ты.. – равнодушно шаря в поисках ключей и брошенной вчера бутылки в темной прихожей.
- Ты совершаешь ошибку! – звучит как просьба. Однако с нотками ненавистного сочувствия.
- Я уже столько ошибок сделала, что теперь уже неважно. – дверь хлопнула и крышка от бутылки поскакала по лестнице вниз наперегонки с девушкой в сапогах на высоченном каблуке.
Он не побежал ее останавливать – ему на самом деле было все равно. Радужки показывали череду ноных улиц, неприязненные взгляды, выбитое стекло музыкального магазина, гитару, ту самую, что лежала сейчас у существа на коленях. Время от времени – поднимающуюся бутылку. Потом асфальт перед глазами. На тяжелом похмелье в квартире барабанщика, память оборвала сеанс.
Существо поежилось. «А зачем обещали прийти?» - с детской досадой спросило оно зажигалку. Зажигалка ответила своим извечным щелчком «Сдохни» адресованным легким. Дым, путаясь и толкаясь, заторопился вон из черно-фиолетовых легких.
Докурив, оно посмотрело на запястье, будто там когда-то были часы. Увидело феньку.
Спустя пять минут о существе напоминали только пустая бутылка у бордюра, россыпь разноцветного биссера в серой луже и оставленное здесь никому, но навсегда, последнее воспоминание.
Набережная, свесив ноги вниз, отсчитывать каждый глоток дешевого портвейна, плевком в воду.
- Свобода – это когда терять нечего, – как обычно не очень в тему обронила вместе с плевком девушка и передала бутылку ударнику.
- С такими понятиями долго не живут, - философски-затянувшись ответил тот.
- Лучше быть мертвой, чем дурой. – гордо и пафосно, передумав делиться пойлом. И подумав, добавила уже совсем по-другому. Трезво.
- Смерть продолжается всю жизнь. И когда наступает – прекращается.
Проехавшая машина стерла воспоминание с отражения в луже.
Существо живо до сих пор. Оно еще немного потом мучилось, что может стоило подождать еще, и они бы пришли... Впрочем, эти муки вместе с признаками пола, воспоминаниями и привязанностями растворились в этиловом спирте уже всего через три дня запоя.
И, что самое отвратительное, его не в чем обвинить – ведь серый свет зарождающегося утра, так и не встретил тех, кто обещал прийти.
Существу еще и потом случалось приходить на встречи, но не часто. С каждым разом, оно убеждалось, что никто не приходит.
- А я и не хотела, - уже совершенно искренне говорило оно гитаре и шло пить дальше.
Я пропала на дне бутылки, подавленная грузом проблем. Но я всплыву..ибо..ведь не тонет же.